Новости Арт-подарок
Арт-подарок
 | Подарочный сертификат. |
 | Школа академического рисунка и живописи АртМагия |
 | Матрёшки с портретами на заказ |
 | ПОРТРЕТ. Живопись, графика. |
 | ШАРЖ - это весёлый портрет |
 | Шаржи, силуэты и МАКЕТЫ |
 | АртМагия - уникальный коллектив |
 | КОСТЮМЫ художника |
 | Написание картины на празднике |
 | Настенная РОСПИСЬ |
Отзывы клиентов
Знаю, что ты на работе, поэтому пишу. Снова смотрела картины - прилив эмоций!!! Ты -удивительная, тонкая, талантливая! Я рада, что мы познакомились.
Раиса в соц.сетях
Строгий желтый, страстный красный и ...
Юлия ВЕЛЬМОЖИНА.
Строгий жёлтый, страстный красный и томительный синий
В Белом зале Архитектурно-строительного бюро Александры
Павловны Петренко на Пролетарском проспекте, 8 «А»
открылась выставка картин художницы Раисы АРЕФЬЕВОЙ
«Семнадцать мгновений пути». Вполне очевидно, она станет
заметным событием в культурной жизни Щёлкова и
привлечёт повышенное внимание общественности.
Серия картин Раисы Арефьевой «Путь» писана будто без барьера – без барьера между
искусством и жизнью. Одиннадцать философичных полотен не подавляют оставшиеся
шесть сюжетно-бытийных ни нарочитой загадочностью, ни попыткой художницы
сместить акценты и запутать зрителя. А все «семнадцать мгновений пути» именно тем и
хороши, что доказывают: кисть Арефьевой не делит зрителей на званых (читай
–посвящённых) и случайных (читай – далёких от живописи) – она как бы приглашает
говорить о себе всех, кто способен увлекаться, и каждого, кто имеет острое
жизневидение.
***
Вглядимся в арефьевскую «Бессонницу». В ней спят и маются глаза
– глаза ребёнка или женщины. Они уж точно не мужские. Мужчина перемогает
бессонную ночь иначе, чем отражённые Р. Арефьевой глаза-фонарики,
проживающие человечью жизнь в городе. Она, эта жизнь, при всей своей
суматошности нередко обрекает человека на одиночество, которое в глазах-то и
отражается. «Бессонница» долго не отпускает от себя; и я стою перед нею ещё
и ещё и хочу, чтобы наконец оставили меня измаявшие сердце драматичные
терзания, чтобы дума над неуютной своей внутренней жизнью перевоплотилась
в созидательный порыв, в котором раскрепощение и ласковый мир.
Даю настояться себе и своим чувствам у полотен Арефьевой.
***
Мотив волшебного света пронизает тихую картину Арефьевой
«Свет сердца. Переживание». Её героиня опять женщина. Молодая, здоровая,
чуткая, но уже готовая к самоотречению из-за сердечной привязанности к мужчине.
С своим избранником прошагает она все дороги, но если, к её горю, рука об руку
с ним пойдёт другая, то героиня не навредит им.
В ней – человечность и незамутнённая любовь. В том и кроется женская светоносность,
что превозмочь себя, освещая путь любимому, становится не просто возможным, а
жизненно необходимым. Превозмочь и раствориться, чужую любовь осветить как свою.
***
Ещё одна картина – «Спасение» – даёт нам почувствовать, что границы естественного
для художницы Арефьевой совсем иные. Сердце падает из ниоткуда в руки ангела,
который в женском обличье. Падая, оно не разобьётся, не остановится, не поранится.
Сколько сердец изымает наш ангел-хранитель за жизнь, изымает так жалостно, так
целительно!
Иногда нет другого способа выжить в буре страстей, кроме как поддаться
сердцезамене. Этот сюжет отражён в следующем из «семнадцати мгновений пути» –
«Исцелении». Медленно и без напряжения заставит ангел биться женское
обновлённое сердце, даст разбег вступающей на нехоженую тропу, на путь, доселе ею
не проторённый, ибо не для повторения же старых ошибок ловит ангел для нас новое
сердце…
***
Совокупно созданы три картины-гипотезы: «Бытие», «Испытание-освобождение» и
«Стремление». Временное колесо на каждой из них будто часовой механизм – без
стрелок, но с живой пружиной внутри. Движет эти часы человечество. Люди бегут-бегут-
бегут в колесе времени, чтобы маятник не застыл, а сквозь циферблат глядит на
каждого торопящегося Тот, в чьих силах и потакать людским стремлениям, и навлекать
на человеков испытания-освобождения.
Здесь Р. Арефьева поднялась, кажется, на невозможную гадательную высоту. Глубокую
симпатию вызывают прорисованные подробности этих почти бессюжетных картин.
Фигуры, что теснятся в колесе, образуя венок изгибов, и воспаривший на уверенных
крыльях мечтатель надолго остаются в памяти.
***
С исчерпывающей выразительностью писано «Начало». Это полотно самое богатое по
цвету. Те, о которых я успела сказать, решительно немногоцветны: их суть определяют
строгий жёлтый, страстный красный и томительный синий.
А зритель соглашается с видением начала пути, представленным художницей, потому
А зритель соглашается с видением начала пути, представленным художницей, потому
что исполнено оно без оттенка дидактизма. Арефьева видит сама и открывает нам
аксиому: каким безрадостным развлечением выглядели бы поиски себя, если бы не
благословляющее их бабочкино порханье, словно бы проверяющее живую душу на
разрыв, на цельность.
Душа у Раисы Арефьевой именно бабочка. Об этом – картина с таким названием.
Душа у Раисы Арефьевой именно бабочка. Об этом – картина с таким названием.
Умеючи несёт душа свои ладные крылья, их дуновенье будто канва радостной, чуть
слышимой песни – иначе не возникла бы вокруг неё строгая, но туманная белая сфера.
***
Быстрой кистью, огненно написан «Катарсис» – картина об очищении через страдание.
Тени всегда мистически воздействуют на душу, а потому их здесь множество: тень
крыльев, тень стрелы, тень недужного смелого тела (несмелое вряд ли решится
очищаться страданием), тень глубоко потонувшего в темноте ока, попустившего всю эту
душевную маету. Странно, но зритель так захвачен происходящим, что ему хочется в него
вмешаться, хотя картина ясно показывает: тут ещё долго будет горячо.
***
«Семнадцать мгновений пути» Раисы Арефьевой не претендуют на монументальность
художественных обобщений. Одно очевидно: за текучестью явлений художнице видны
общие образы событий и вещей. Где-то важнее телесный мотив, а где-то доминирует
духовная связь. Дерзка кисть Арефьевой, когда телесное она ставит наравне с
духовным. Дерзка, но убедительна. Сдерживая эмоциональность и намеренно иссушая
палитру своих философских полотен, Раиса Дмитриевна формует мысль и придаёт ей не
красочную, а стылую глубину, выплыть из которой – задача многотрудная.
О внутренней жизни событийных картин (таких, как «Победа. Весна. Любовь», «Друзья»
О внутренней жизни событийных картин (таких, как «Победа. Весна. Любовь», «Друзья»
или «Яблоневый сад моего детства») говорить, как мне кажется, менее важно, потому
что они трогательно понятны даже самоустранившемуся от искусства живописи.
«Аромат роз» у Арефьевой тоже получился благоуханным. И хорошо, что розы не алые.
И вдвойне хорошо, что увидеть их можно у нас дома, то есть в Щёлкове, в Белом зале
Архитектурно-строительного бюро Александры Павловны Петренко.
Щёлково,
Пролетарский проспект.
Пролетарский проспект.
| Расскажите друзьям: |